ПРЕДИСЛОВИЕ К 338-МУ ЮБИЛЕЙНОМУ ИЗДАНИЮ
Семьдесят пять лет назад, в 2231 году, впервые вышла из печати эта
небольшая книжка. С тех пор она выдержала 337 изданий только на русском
языке. По выходе в свет она была переведена на все языки мира, а ныне
известна всем жителям нашей Объединенной Планеты, а также и нашим
землякам, живущим на Марсе и Венере. За 75 лет о "Девушке у обрыва"
написано столько статей, исследований и диссертаций, что одно их
перечисление занимает девять больших томов.
Выпуская в свет юбилейное издание, мы хотим вкратце напомнить читателям
историю возникновения "Записок Ковригина" и пояснить, почему каждое новое
поколение читает эту книжку с неослабевающим интересом.
Надо сказать, что причина нестареющей популярности "Девушки у обрыва"
кроется отнюдь не в художественных достоинствах этой книги. Не ищите здесь
и обобщающих мыслей, широких картин эпохи. Все, что выходит за
ограниченный круг его темы, автора просто не интересует. Да он и не
справился бы с таким самозаданием, - ведь по профессии он не был
Писателем. Автор "Девушки у обрыва" Матвей Ковригин (2102-2231), работая
над книгой, отнюдь не претендовал на литературную славу. Будучи по
образованию Историком литературы и изучая XX век, он ждал славы или хотя
бы известности от своих историко-литературных компилятивных трудов,
которых он издал довольно много и которые не пользовались популярностью
уже при жизни Автора, а ныне совершенно забыты. А эта небольшая книжка,
вышедшая после смерти Автора, принесла ему посмертную славу, и слава эта
не меркнет с годами. Ибо в ней Ковригин рассказывает об Андрее Светочеве,
а каждое слово об этом величайшем Ученом дорого Человечеству.
Еще раз напоминаем: "Записки Ковригина" - повествование
узконаправленное. Автора очень мало занимает бытовой и научный фон. О
технике своего времени он упоминает только в тех случаях, когда
сталкивается с нею лично или когда от нее зависит судьба его друзей. Порой
по ходу действия он довольно подробно описывает некоторые агрегаты,
существовавшие в его время, но в этих описаниях чувствуется не только
глубокое равнодушие к технике, но и непонимание, граничащее порой с
обывательщиной и технической малограмотностью. О Космосе, о полетах
Человека в пространство он даже и не упоминает, словно живет в эпоху
геоцентризма. И даже великий научный смысл открытия своего друга Андрея
Светочева он понял только к концу своей жизни, да и то чисто утилитарно.
Узкая направленность автора сказывается и в том, что Андрея Светочева
он изображает вне его творческого окружения, только со своих узко личных
позиций. Нигде почти не упоминает он ни о Сотрудниках Светочева, ни о его
Учителях и предшественниках. По Ковригину получается, что Светочев все
делал один, а ведь на самом-то деле он был окружен талантливыми
единомышленниками, многие из которых (Иванников, Лемер, Караджаран, Келау)
были крупнейшими Учеными своего века. Сам Андрей Светочев никогда не
ощущал себя одиночкой в науке и отлично понимал, что век Ученых-одиночек
давно канул в прошлое. Не только в XXII веке, когда жил и творил Светочев,
но уже задолго до этого, в XX веке, наука стала столь сложной и
многогранной, что все крупные и великие научные открытия могли возникать и
осуществляться только в результате напряженного коллективного труда
Ученых. Быть гениальным в науке - не значит быть одиноким в науке. Это
было ясно и для Светочева, и для его современников. И только Ковригин,
придерживаясь некоторых литературных штампов XX века, пытается сделать из
Светочева некоего алхимика-одиночку.
Стиль книги архаичен, несовременен. Будучи специалистом по литературе
XX века, автор, не найдя своей творческой манеры, подражает писателям XX
века, причем писателям отнюдь не перворазрядным. К этому недостатку надо
добавить и еще один. Даже повествуя о своих юных годах, Ковригин говорит о
себе, как о пожившем, солидном, многоопытном Человеке. Но не надо
забывать, что книгу свою Ковригин создал на закате жизни.
К автору "Девушки у обрыва" Матвею Ковригину разные Исследователи
относятся по-разному. Ковригин - фигура противоречивая. Наряду с
искренностью, добротой, безусловной личной смелостью и готовностью всегда
прийти на помощь, в нем уживаются мелкий педантизм, брюзжание, отсутствие
самокритики, граничащее с самовлюбленностью. Но не будем забывать, что
именно Ковригину мы обязаны наиболее полным описанием жизни Андрея
Светочева.
Так как многие понятия, наименования, агрегаты, приборы и механизмы, о
которых упоминает автор, давно устарели, забыты, заменены другими и
молодое поколение уже не знает о них, мы взяли на себя смелость снабдить
текст сносками, поясняющими историческое значение этих понятий и
предметов.
С искренним уважением - издательство "Земля".
Русская редакция, 2306 год
Дальше
Весь текст целиком
|
